Тут недавно в Государственную Думу был внесён законопроект № 811630-6 о порядке внесения поправок в уголовный и уголовно-процессуальный кодексы России. Идея в том, чтобы запретить принимать эти поправки иначе, чем отдельными законами. Скажем, закон о нежелательных организациях не соответствовал бы данному требованию.

Выглядит, конечно, забавно. Вдумайтесь только: депутатам, которые раньше уже голосовали за «совмещённые» законы, предлагается принять документ, запрещающий им же самим делать это в будущем. Первый вопрос, который приходит на ум: а что мешает уже сейчас действовать так?

На самом деле, законопроекты могут вносить не только депутаты: есть ещё президент, правительство, члены Совета Федерации, «высшие суды», законодательные органы субъектов Российской Федерации. Да и сама Государственная Дума — это 450 человек, только 15 из которых числятся в профильном комитете. Так что, пожалуй, это лучший способ сказать всем, что теперь всё будет иначе. (Хотя, по моим ощущениям, намного больше для превращения Уголовного кодекса России из юридического документа в политический лозунг сделали именно депутаты; так что достаточно было просто объяснить: мол, господа, хватит, ведь там, внизу, есть люди, которым жить по написанным нами законам.)

Но остаётся другой вопрос: а чем вообще «совмещённые» законы хуже «обособленных»?

Авторы видят несколько проблем. Если их проанализировать внимательно, то все они сводятся к несовершенству регламента Государственной Думы. У комитета якобы нет возможности противодействовать глупым поправкам в кодексы:

Уже были случаи, когда другие комитеты одобряли самостоятельно инициативы, содержащие поправки к уголовному законодательству, говорит соавтора проекта, члена комитета по уголовному законодательству Юрий Синельщиков (КПРФ). Он признаёт, что их пока немного и чаще всего комитет по уголовному законодательству назначают соисполнителем. «Однако для профильного комитета наше заключение необязательно», — отмечает коммунист.
Софья Самохина. Уголовный кодекс взяли под охрану

Наверное, это самое филигранное признание со стороны государственной власти огромной доли тупизны существующего законодательного процесса и, во многом, прежней избирательной системы (которая, к счастью, на ближайших выборах применяться уже не будет).

Дело в том, что парламент — это представительный орган. Слово «представительный» означает: там сидят представители избирателей. Каждый раз, думая о том, голосовать ему за или против, депутат должен держать в голове вопрос: а решит ли это проблемы моих избирателей? И абсолютно неважно, что там утверждает ответственный комитет, фракция или, тем более, выдвинувшая его политическая партия. У депутата (равно как и члена Совета Федерации и президента) должно быть — своё мнение. Именно для этого и нужны пленарные заседания (не заседания комитетов!): чтобы каждый задал все вопросы, которые его интересуют, после чего отдал свой голос. Если данная проблема его избирателей не затрагивает, депутат воздерживается от голосования. Если закон улучшит или ухудшит их жизнь, голосует соответственно за и против.

Нечто подобное должно происходить и в другой палате Федерального Собрания — в Совете Федерации.

Так ли устроен наш парламент? Так ли работает законодательный процесс?..